Убедительная победа оппозиционного кандидата Экрема Имамоглу на повторных выборах мэра Стамбула стала самым масштабным за много лет политическим поражением президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, который сам в свое время возглавлял крупнейший город страны. Поддержанный им кандидат Бинали Йылдырым, бывший премьер-министр и экс-спикер турецкого парламента от эрдогановской Партии справедливости и развития, в принципе не смог предложить внятную повестку для тех социальных групп, которые предрешили победу Имамоглу — как высокооплачиваемых образованных профессионалов, так и тех слоев среднего класса, которые столкнулись с резким падением своих доходов. Ставка на традиционализм в условиях постоянных кризисных скачков в экономике Турции оказалась проигрышным решением, а попытка Эрдогана продавить нужное решение путем отмены результатов первых выборов, прошедших 31 марта, лишь добавила Имамоглу новых голосов.
По последним данным, 23 июня за Экрема Имамоглу отдали свои голоса 54,03% избирателей Стамбула, участвовавших в выборах, или почти 4,7 млн человек. Бинали Йылдырым получил чуть больше 3,9 млн голосов, или 45,09%. Сравнение этих показателей с результатами первых выборов мэра Стамбула, которые были аннулированы, демонстрирует, что за прошедшие с этого момента два с половиной месяца Имамоглу существенно нарастил поддержку, а Йылдырым, напротив, ее растерял. Для сравнения, 31 марта за Имамоглу проголосовали 4,19 млн человек (48,77%), а за Йылдырыма — 4,158 млн человек (48,61%). И хотя итоговый разрыв между кандидатами нельзя назвать очень значительным, поражение Йылдырыма стало прежде всего поражением Эрдогана, который уверенно заявлял, что выборы в Стамбуле были сфальсифицированы. Но теперь Эрдогану пришлось самому оперативно поздравлять Имамоглу в Твиттере, как только стали известны предварительные итоги перевыборов.
Для понимания природы и механизма победы Имамоглу стоит взглянуть на карту результатов выборов 23 июня по районам Стамбула. Бинали Йылдырыму вчера удалось одержать победу только в 11 стамбульских районах из 39. При этом с большим разрывом победа Йылдырыму досталась только в пяти районах — Арнавуткёе (60% против 39%), Багджыларе (57% против 42%), Эсенлере (61% против 38%), Султанбейли (66% против 33%) и Султангази (58% против 41%). Все это — периферийные, сравнительно недавно сформированные районы Стамбула с не лучшей репутацией.
В частности, основная часть населения района Султангази — представители различных этнических меньшинств, перебравшиеся в Стамбул из Болгарии, стран бывшей Югославии, черноморского побережья Турции, а также курды и алавиты. Похожий состав населения в районе Эсенлер, где находится крупнейший автовокзал Стамбула; эта часть города также известна большой перенаселенностью и связанными с этим проблемами с инфраструктурой. Такие же проблемы испытывает близлежащий район Багджылар, считающийся самым густонаселенным в Стамбуле. Султайнбейли, район в азиатской части Стамбула, некогда считался трущобным, хотя теперь позиционируется как рабочая окраина.
Собственно, за счет большой плотности населения в этих районах Йылдырым и смог собрать большое количество голосов. В перечисленных пяти районах он получил 19% от общего числа поданных за него голосов. Также значительное число сторонников у Йылдырыма обнаружилось в Фатихе, самом «традиционалистском» районе центра Стамбула, где за него проголосовали 109 тысяч человек, и неблагополучном, в значительной степени населенном мигрантами и их потомками районе Газиосманпаша (148,5 тысячи человек). В то же время примечательно, что победа Йылдырыма в этих двух районах не была безоговорочной: в Фатихе его оппонент Имамоглу получил даже немного больше голосов, а в Газиосманпаше уступил всего 6,5%. Интересно также, что в подавляющем большинстве районов, даже там, где он одержал победу, Йылдырым показал худший результат, чем в «первом туре» 31 марта. Улучшить показатели на несколько сотен голосов ему удалось только в Султанбейли и Султангази.
Напротив, Экрем Имамоглу смог резко нарастить свой уровень поддержки. Он одержал победу с большим отрывом (более 15%) в 16 районах Стамбула, причем в некоторых из них поражение его оппонента оказалось разгромным. Например, в районе Бешикташ соотношение между двумя основными кандидатами составило 84% против 16%, в районе Кадыкёй — 82% против 17%, в районе Шишли — 74% против 26%, в районе Бакыркёй -79% против 20%, на Принцевых островах — 71% против 29%.
Все это районы с явным преобладанием среднего класса в структуре населения, причем это не только «старый» средний класс, о котором писал в своих романах турецкий нобелевский лауреат Орхан Памук, наподобие населения фешенебельных Бешикташа, Шишли и Сарыера на европейской стороне Босфора, но и «новые» его представители, живущие в азиатской части Стамбула. Кадыкёй, Аташехир, Малтепе, Картал — эти хорошо благоустроенные и динамично развивающиеся азиатские районы также отдали подавляющую часть голосов за Экрема Имамоглу. И даже в тех районах, где Имамоглу проиграл Йылдырыму, уровень его поддержки по сравнению с 31 марта заметно вырос. Багджылар принес Имамоглу дополнительно почти 23 тысячи голосов, Эсенлер — 14 тысяч, Султангази — примерно 13 тысяч и т. д.
Кроме того, Имамоглу смог решительно переломить ситуацию в ряде районов с большим количеством избирателей. Например, в Ускюдаре — старейшем рабочем районе Стамбула на азиатской стороне Босфора — 31 марта голоса разделились между двумя основными кандидатами почти поровну, а 23 июня Имамоглу выиграл с перевесом в 32 тысячи голосов. В соседнем азиатском районе Умрание, который обычно голосует за «традиционалистов», Имамоглу оба раза проиграл, но 23 июня смог получить дополнительно 25 тысяч голосов, тогда как его оппонент потерял более 6 тысяч сторонников.
Было бы, конечно, большим преувеличением утверждать, что Имамоглу — это выбор всего стамбульского среднего класса, который тем самым отказал в поддержке кандидату Эрдогана. Немалая часть крепко стоящих на ногах стамбульцев по-прежнему испытывают симпатии как к Партии справедливости и развития, так и лично к Эрдогану, вспоминая его достижения на том же самом посту мэра Стамбула, который он занимал в 1994—1998 годах. Именно тогда Стамбул из хаотичного и крайне запущенного азиатского города стал превращаться в одну из мировых столиц, и о скорости инициированных Эрдоганом преобразований в некоторых европейских районах (например, по берегам бухты Золотой рог) стамбульцы до сих пор говорят как о небывалом достижении. А после того, как Эрдоган стал премьер-министром Турции, такие же процессы развернулись в азиатской части Стамбула, где всего за несколько лет был построен новый огромный город с современной инфраструктурой.
Но в последние годы ускоренная урбанизация стала все больше поворачиваться к стамбульцам обратной стороной. Прежде всего, огромной проблемой стала неконтролируемая перенаселенность города, население которого за два десятилетия выросло вдвое — с 7,6 млн человек в конце девяностых до почти 15 млн человек в середине нынешнего десятилетия (причем сами стамбульцы уверенно говорят, что в их городе живет уже 20 млн человек). Нехватка инфраструктуры оказалась не самым негативным последствием столь стремительного роста — как раз с инфраструктурой в Стамбуле ситуация вполне удовлетворительная: городскую систему скоростного общественного транспорта можно назвать одной из лучших в Европе с учетом огромной ежедневной нагрузки.
Главной же проблемой, которая больше всего ударила именно по среднему классу, стала растущая дороговизна жизни и тех ее атрибутов, которые считаются признаками принадлежности к этой группе общества. Умопомрачительные цены на недвижимость, большие расходы на транспорт, как общественный, так и личный (турки со смесью иронии и гордости говорят, что соотношение стоимости бензина и зарплат у них самое высокое в мире), постоянно дорожающие продукты питания — с этим стамбульский средний класс регулярно сталкивается на протяжении всей эпохи Эрдогана. Хуже того, стамбульская дороговизна неконтролируемо расползается за пределы мегаполиса. Как иронично заметил по поводу галопирующих цен на недвижимость один турецкий знакомый автора этой статьи, родившийся в небольшом городе в сотне километров от Стамбула, «когда-то мы жили в глухой провинции, а теперь мы чуть ли не миллионеры».
Конечно, высокой инфляцией и постоянной девальвацией лиры в Турции никого не удивить — эти проблемы стали хроническими для ее экономики задолго до Эрдогана. Однако такой доли среднего класса, как сейчас, в турецком обществе не было никогда, и это сформировало у его представителей большие ожидания на будущее. Поражение кандидатов от Партии справедливости и развития в крупнейших городах страны, где как раз и сосредоточена основная часть среднего класса (31 марта оппозиция выиграла также выборы в Анкаре и Измире), стало явным признаком того, что эту часть турецкого социума предлагаемая Эрдоганом повестка больше не устраивает. Не работает и перекладывание проблем в экономике на усилившуюся конфронтацию с США.
Пока турецкая экономика росла, ставка Эрдогана на «традиционные» ценности не выглядела чем-то совершенно критичным для среднего класса. В целом можно сказать, что турецкое общество разделяет идею «множественного модерна». Оно признает ценности капиталистической модернизации, не отказываясь при этом от собственного пути своей страны в глобальном мире и не склоняясь к позиции, что в Турции все должно быть «как в Европе» (невозможность стать Европой — одна из главных коллизий романов того же Памука). Однако такая модель догоняющего развития эффективна лишь при одном условии — при наличии устойчивого долгосрочного роста экономики. До 2014 года Эрдогану и его партии удавалось обеспечивать это условие — экономика Турции динамично росла, обеспечивая как рост доходов среднего класса, так и относительно успешное втягивание в модернизационные процессы турецкой глубинки.
Однако очередная волна глобального кризиса и внутренние противоречия нанесли по ней серьезные удары — конфликт с Россией в конце 2015 года, неудачная попытка государственного переворота в 2016-м, резкое падение лиры и ускорение инфляции в 2018-м, которые ввергли экономику Турции в рецессию в начале нынешнего года. С этой точки зрения, итоги муниципальных выборов в крупнейших городах страны просто выглядят классической иллюстрацией перетекания экономических проблем в политическую плоскость. Значительная часть населения крупнейших городов Турции оказалась в той самой ловушке, когда противоречие между сформированными ожиданиями и реальной ситуацией становится все более глубоким и ищет выход в политическом действии, самой очевидной формой которого оказывается голосование на выборах за оппозиционного кандидата. В конечном итоге, в турецкой политике просто назрела естественная смена поколений: Эрдоган, отметивший в феврале 65-летие, явно не готов сформулировать для страны новую повестку.
Не самая высокая узнаваемость 49-летнего Экрема Имамоглу (до этого он был мэром одного из стамбульских районов) лишь пошла ему на пользу — на фоне набивших оскомину «обкомычей» из партии Эрдогана он был действительно свежим кандидатом. В этом смысле его фигура очень хорошо отражает общемировую тенденцию к снижению значимости «классических» партий в политике. «Я думаю, что самая большая проблема в Стамбуле и Турции — пристрастие, — заявил Имамоглу в одном из интервью между двумя выборами. — Я имею в виду, что те, кто в настоящее время управляет Стамбулом, работает на свои партии или даже на партийных чиновников. То есть они работают на себя. Я думаю, что это понимание должно измениться. Партии являются лишь инструментами обслуживания политических процессов».
Для Партии справедливости и развития двойная победа Имамоглу представляет собой мощный вызов — и не только потому, что поражение в Стамбуле можно рассматривать как пролог к будущему поражению на национальных выборах. Проблема — в исчерпанности самой прежней модели, и здесь на первый план выходит экономика. Пока никаких признаков того, что партия Эрдогана способна принципиально переломить нарастающие проблемы в этой сфере, нет. Лира, несколько укрепившись к мартовским выборам (до отметки 5,37 за доллар — в августе прошлого года курс доходил до отметки 6,83), вновь стала падать. В конце мая турецкая валюта вновь пробила «психологический» рубеж в 6 пунктов за доллар, хотя затем немного сдала назад (сегодня за доллар дают 5,74 лиры). Прогноз МВФ на этот год для турецкой экономики отрицательный — минус 2,5% к прошлому году, хотя уже в следующем году ожидается рост на 2,5%, что, впрочем, очень мало для восстановления прежних темпов развития страны. Уровень безработицы в Турции, по прогнозу МВФ, в этом году составит 12,7%.
Очень высоким остается и уровень инфляции. С августа прошлого года, когда официальная инфляция в Турции достигла 15-летнего максимума в 25,2%, показатель снизился до 19,5% в апреле и до 18,7% в мае. Это позволило Банку Турции впервые за восемь месяцев снизить учетную ставку, но ее новое значение — 24% — все равно никак нельзя назвать способствующим расширению кредита, который долгое время был важнейшим драйвером экономики Турции. За несколько дней до перевыборов мэра Стамбула министр финансов и казначейства Турции Берат Албайрак (по совместительству зять Реджепа Эрдогана) пообещал, что уже через три месяца инфляция упадет до однозначного уровня, и это позволит более существенно снизить базовую ставку ЦБ, однако эти декларации никак не повлияли на исход голосования.
Николай Проценко
Комментарии 0